Как добывали золото наши деды

Опубликовано: 26.03.2024

Во время небольшого путешествия по старому Верхотурскому тракту мы посетили интересное место – Первомайско-Зверевское золоторудное месторождение (ещё его называют Первомайско-Верхотурским). Оно находится в окрестностях посёлка Первомайский Верхне-Пышминского городского округа Свердловской области, примерно в 50 км от Екатеринбурга.

Эти места богаты на золото. На площади Первомайско-Зверевского рудного поля было несколько участков, где с XIX века старатели вели добычу этого драгоценного металла.

По данным авторов сайта webmineral.ru, богатые залежи золота именно в этом месте были найдены в 1902–03 годах старателем Кирпичевым. Однако ещё до 1905 года самые богатые золотоносные залежи были разработаны. Оборудование перевезли на Благодатные рудники, и это месторождение на какое-то время оставили.

В прошлом здесь добывали золото, а сейчас тут просто красивое место. Побывали на старом прииске

Уже при советской власти, в 1937 году, здесь начались восстановительные работы, возобновилась добыча золота. Прежде всего разработка велась по жиле Михайловской. Добыча драгоценного металла продолжалась до начала Великой Отечественной войны. Затем работы остановили из-за начавшихся больших водопритоков (до 250-300 м3/час). По воспоминаниям очевидцев, шахту на Михайловской жиле затопило вместе с оборудованием.

В прошлом здесь добывали золото, а сейчас тут просто красивое место. Побывали на старом прииске

Зверевское месторождение примечательно так называемым кустовым распределением золота. Здесь встречались кусты золота весом до 20 кг, рядом с почти пустыми участками.

В прошлом здесь добывали золото, а сейчас тут просто красивое место. Побывали на старом прииске

Золото залегало в кварцевых жилах. Их длина достигала 120 м, а мощность варьировалась от 2 до 70 см. В горных породах встречались пирит, галенит, блеклые руды, халькопирит, сфалерит и шеелит. Попадался тут и очень красивый, довольно редкий минерал крокоит. Он выглядит как удлинённые призматические кристаллы яркого оранжево-красного цвета. В наши дни эти места привлекают любителей минералов, на отвалах попадаются хорошие экземпляры.

В прошлом здесь добывали золото, а сейчас тут просто красивое место. Побывали на старом прииске

В этом месте в лесу расположены многочисленные ямы-закопушки, глубокие шурфы, отвалы. Видно, что здесь копали в том числе с использованием техники, совсем недавно. Кое-где прокопаны канавы (видимо, проводили геологоразведку).

В прошлом здесь добывали золото, а сейчас тут просто красивое место. Побывали на старом прииске

Особенно впечатляет затопленный карьер среди соснового леса. Рядом с ним расположена оборудованная стоянка с костровищем и лавочками. Место весьма живописное. На Викимапии оно отмечено как карьеры «Камушки». Видимо, это местное название.

В прошлом здесь добывали золото, а сейчас тут просто красивое место. Побывали на старом прииске

GPS-координаты золотого рудника: N 57° 16.268´; E 60° 44.108´ (или 57.271133°, 60.735133°). Внешне это место мне напомнило Барские Ямы Точильного Ключа, откуда брали горновой камень для уральских заводах. О них я рассказывал в этой статье . Благодарю за внимание! Ваш Павел Распопов.

"ЗОЛОТИШКО КОЛУПАЕМ МАЛО-ПОМАЛУ" (ОЧЕРК)

Золото мыть - голосом выть.

Действительно завоешь, когда у тебя в кармане золотой песок, а за тобой гонятся лихие люди, как это было с одним мраморским мужиком, который перевозил намытое золото из села Полдневая на Мрамор. Перевозил он добычу верхом. На пути его перехватили грабители, где-то около 79-го разъезда. Нахлестывая свою лошадку, он мчался в сторону Мрамора, грабители верхами преследовали его. Гонка продолжалась этак верст с 15 - 17. У мужика конь оказался шустрый, и он ушел от погони. Но какой ценой - за версту от Мрамора взмыленный конь упал бездыханным. Мужик в благодарность поставил памятник своему спасителю. И сейчас, двигаясь от Косого Брода к Мрамору, не доезжая до станции Мрамор метров 500 - 700, можно разглядеть с железной дороги мраморный куб размером в половину бытового холодильника. Это и есть тот памятник преданной лошадке.

Россыпное золото на Урале было открыто в начале XIX в. в Березовском. Залежи были богатейшими. Из россыпи, открытой Брусницыным, было добыто 2 779 килограммов золота. Золотая лихорадка охватила всю Россию. Тысячи искателей кинулись на берега таежных рек Урала и Сибири. Не минула эта зараза и на­ши земли. Смышленые люди нашли золотые пески и на речках Сысертского горного округа ( в который в том числе входили Сысерть, Северский, Полевской и Полдневая). Если сейчас двинуться от Полевского в любом направлении, то внимательным взглядом можно на любой речушке найти отработанные старателями небольшие закопушки, отвалы песка и гальки. Это и есть следы работы старательских артелей.

Артель по добыче золота обычно состояла из 5 - 7 человек. У них было 2-3 лошади и соответствующий инвентарь. Как правило, это были члены одной семьи или родственники. Во главе стоял старый опытный старатель. Молодые женщины были здесь же. Дома с хозяйством и скотиной оставались старики и дети.

Все лето артель работала на какой-нибудь речке. Если запасы золотоносного песка иссякали, люди перебирались на новое место. Жили в балаганах - шатрах из жердей или тонких плах, накрытых дерном. Внутри - нары и печка. Когда я впервые ночевал в таком балагане, меня поразило обилие там всяких насекомых, особенно было много клопов. Я даже вынужден был покинуть это жилище и переночевать в копешке сена.

Для промывки золотосодержащего песка обязательно была нужна вода. Станок для выделения из песка золотых крупинок -бутара - работает с текущей водой. Это простое, мобильное приспособление для работы золотодобытчиков - деревянный, со скошенными бортами ящик, дном которого является грохот - металлическая толстая плита, сплошь усеянная отверстиями. Под грохотом находится наклонный желоб с низкими перегородками. За ними налита ртуть - дорогой металл, его покупали на золото в специальных магазинах для старателей. Были такие и в Полевском, и в Сысерти. Около бутары устраивалась мощеная площад­ка, куда подвозили песок.

Если была такая возможность, работники перегораживали ручей или речку плотинкой, создавая перепад воды. Вот здесь на перепаде и устанавливалась бутара. Из прудика настраивался деревянный желоб с заглушкой, подняв которую, пускали воду на бутару. Оставалось лишь бросать в верхний ящик бутары песок, и промывка начиналась. Но так было не всегда.

Бывало, пески нашли, и золотосодержащие, а текущей воды близко не было. Возить песок на большие расстояния было невыгодно. Но и в таких случаях выход находили.

В наших лесах всегда можно где-то поблизости найти бочажок или болотинку с водой. Тогда рыли яму, которая наполнялась водой, и здесь устанавливали бутару. Воду из этого водоема подавали на станок с помощью простенького ручного насоса - железной трубы, в которой ходил поршень. На штоке поршня была Т-образная ручка. Работая этим штоком, качали из ямы воду на бутару. С насосом работали обычно женщины. Женщин в артели было двое - одна на насосе, другая готовила пищу. Представьте работу женщины, которая двигала насос,- с восхода до заката бесконечные однообразные движения. За годы работы женщина набирала такую силу, что мужики ее боялись - не дай Бог было ее чем-нибудь обидеть, так двинет, что мужик кубарем полетит в сторону.

Такой способ обеспечения водой применяли тогда, когда содержание золотишка в песке оправдывало его. Скажем, если с тонны песка намывали 1 - 2 грамма золота, то поблизости нужны были речка или ручей. А коли нашел пески, где с тонны - 7 или 10 граммов, пойдешь на всякие затраты.

В окрестностях Полевского и Сысерти по логам и речкам пески содержат в среднем 2-3 грамма золота на тонну песка, редко где больше. По рассказам старателей, которых уже нет в живых, недалеко от Полевского они вынуждены были оставить пески с содержанием 10-12 граммов золота на тонну из-за того, что давила вода, а выкачивать бадейками не успевали.

Артель старателей работала очень напряженно - благоприятный для работы сезон был не очень продолжителен. А за это время надо было обеспечить семью и хозяйство на весь год. Потому летом трудились весь световой день. Ценные пески разыскивали заранее. Старший из артели верхом поездит по логам, речушкам и укажет молодым, где заложить разведочные шурфы. Если находили нужные пески, всей артелью перемещались сюда. Артель была очень мобильной - имущество размещалось на одной-двух телегах, и в путь. Иногда переезжали на десятки километров. Прибыв на новое место, уже через день-два начинали работать.

В первую очередь пробивали на месторождении шурфы-дудки. Это круглые в плане ямы без крепления бортов, глубиной 2 -4 м. Разрабатывая такую дудку до "почвы" (так называли коренные породы), пробивали в стороны по пескам штольни. Добытый песок подавали наверх в бадьях, для чего двое рабочих наверху вращали вороток. Вытащенный песок грузили на подводы и отвозили к бутаре. А там уже шла промывка песка. Все эти тяжелые работы велись вручную с самыми примитивными инструментами - лопатой, кайлом, ломиком, скребками.

В полдень вся артель собиралась на стане. Здесь было кострище, стол, скамейки. Начинался обед. Продукты для готовки привозили с собой. Это были солонина, крупы, молочные изделия. За хлебом и молочным по нескольку раз за лето один из ар­тели верхом или на телеге выезжал в поселок.

Провизию добывали и в лесу. Имелось ружьишко, и иногда удавалось добыть глухаря или утку. В речке или старицах ловили сетями, иногда мордами, рыбу. Повезет, так подстрелят козла-косулю или завалят сохатого. Работа была тяжелой, поэтому в пище себя не ограничивали.

Кончился у артели обед, и снова та же работа до вечера.

Перед закатом солнца артель собиралась у бутары. Начиналась промывка, и всем было интересно, каков результат работы за день. Под сток желоба бутары подставляли старательский ковш, перегородки убирались, и все, что накопилось за ними за день, попадало в этот ковш. Старший смывал из ковша ненужный балласт, и на дне оставались ртуть с золотым песком. Ртуть отжимали в тряпочке, собирали ее, чтобы завтра снова залить за перегородки бутары. Оставшийся в тряпочке золотой песок, смоченный ртутью, высыпали на жаровню и подогревали на костре. Ртуть улетучивалась, и оставалось чистое золото. Его взвешивали на маленьких двухчашечных весах. Гирьками при этом служили монеты: 1 копейка - 1 грамм, или спички: 1 спичка - 0, 1 грамма. Теперь все знали, сколько за день добыли золота, и записывали это в особую тетрадь.

Рабочий день закончился. При свете костра ужинали и спать. И так изо дня в день все лето.

Бывали в артели и праздники, раза два за лето, когда старший выезжал сдавать добытый песок. Там, где он сдавал золото, ему выдавали боны - особые денежные знаки. На боны в специальном магазине можно было купить все, что заблагорассудится. В них было много товаров и продуктов, которых в обычных магазинах никогда не бывало, но только на боны.

После сдачи золота старший набирал нужных для артели продуктов. Брал он и пару бутылок спирта. Водку на золото не продавали, только спирт.

С этими покупками он появлялся в артели только к вечеру, чтобы своим появлением не сорвать работу. Женщины готовили побогаче обычного ужин. Вот тогда и проходил артельный праздник. Выпьют спирта, поговорят "за жизнь", споют пару песен, а если есть гармонь, то и спляшут на стану. Все-таки какая-то разрядка. А назавтра снова за работу.

А молодые да холостые свои праздники устраивали. Помню, в одно лето на речке Дальней под Сысертью одновременно работали 3 артели недалеко друг от друга. Так молодежь с этих коллективов собиралась вечерами на одной симпатичной полянке. Разжигали костер. Появлялась гармошка и начиналось веселье -шутки-прибаутки, задорные частушки. А разгуляются, так и кадриль заводят - узенькую или широкую, если много молодых собралось.

Старики ворчали: "Вот непоседы! Зимой не наплясались. "

Ворчат день, ворчат второй. На третий старик пошустрее возьмет хлыстик и разгонит плясунов.

Добычей золота в советское время занимались в основном люди из деревень. Объясняется это просто. В период индустриализации государству нужно было много золота для закупки машин и оборудования у капиталистов. А они торговали только на золото. Вот и вынуждено было государство создавать различные льготы для добытчиков драгоценного металла. Крестьяне, вступив в старательскую артель, освобождались от сельхозналога. К ним уже не приставали с "добровольным" вступлением в колхоз. За добычу золота брались наиболее сильные семьи в деревнях.

Но старательская работа имела серьезный недостаток - она была сезонной. Зимой промывкой песков не займешься, хотя попытки и были.

Например, в верховьях реки Сысерти некая артель старателей пыталась добывать песок со дна реки. Во льду пробивали уд­линенную майну, в которую опускали мощный рычаг с металлическим скребком на подводном конце. Так поднимали песок со дна на лед. На берегу был срублен барак с печками, в котором и шла промывка песка. Но дело оказалось невыгодным и все пришлось забросить.

Сезонность работ на золоте еще тем была неудобна деревенским, что в это же время надо было заготовлять сено для хозяйства. Если во дворе лошадь, корова, пяток овец, то сена на зиму нужно не менее 25 возов. При благоприятной погоде столько семья заготовит минимум за две недели. Но это же время самое подходящее для промывки песков. Вот и приходилось без всякого роздыху трудиться и там, и тут. И сено, и продовольствие нужно было на зиму запасать. Ведь добытчикам золота никаких авансов не полагалось. К весне запасы истощались. Вот тут уж воистину: золото мыть - голосом выть.

Вспоминается в связи с этим такой случай, произошедший с начальником старателей (начальником старательского сектора, как он назывался в то время в Сысерти). Весной 1940 г. старатели все вместе уговорили сердобольного начальника выдать им аванс под золото, которое они сдадут летом. Он выдал по 5 - 7 бон на семью. Не обошлось дело без стукача. Внезапная ревизия, и начальник пошел под суд за растрату.

На суд без повесток явились из окрестных деревень до 30 свидетелей. Своими повозками запрудили всю улицу, на которой находилось здание суда. Все единодушно подтвердили взятие аванса, называли суммы, которые они получили, заверяли клятвенно, что вернут долг летом.

Пришлось суду менять статью обвиняемому - вместо растраты вчинили ему халатное отношение к работе и присудили к 6 месяцам принудительных работ.

Работа по добыче золота на наших землях при весьма скудных залежах давала работнику возможность едва сводить концы с концами. Были, конечно, случаи, когда пофартит, повезет наткнуться на богатые россыпи. Но случалось это редко.

Как-то в Косом Броду небольшая артель старателей выкопала самородок золота более 10 килограммов весом. Об этом случае много написано, и я не буду повторяться.

Расскажу о другом случае находки богатой россыпи, который менее известен.

В одной из деревень в окрестностях Сысерти была небольшая улочка, по огородам которой тек ручей. По берегам ручья били чистые ключики. Жители этой улочки пользовались водой из ключиков для своих нужд.

В одном из домиков жили пожилые люди. Всю жизнь и муж, и жена работали в старательских артелях. Как водится, ничего не нажили, кроме болезней. Мыкались, перебивались с хлеба на квас.

Хозяйка много раз уговаривала старика:

"Также ни хрена не делаешь. Пойди-ко, попробуй в нашем ключике пески на золото. Такие же, как помнишь, у Плиты (есть такое урочище под Сысертью. - В. Г.) с Петрухой промывали. Может, что и есть. "

"Вот взбрело тебе в голову. Буду я еще в конце-то золото искать . Смех, и только", - отвечал старик.

Но однажды-таки взял лопату, ковш и стал копаться у ключика, брать пробы. Чуть глубже взял пробу, промыл в ковше и подивился . Такого золота он за всю свою жизнь не видел.

Собрал кумовьев, сватов, обмозговали все. Создали артель, пробили в огороде шурф, подали начальству заявку. В то время, чтобы добывать золото, нужно было иметь на то официальное разрешение.

Кое-что подготовили и позвали на месторождение начальство. Приехавший начальник в этих делах был опытным. Спустился в шурф и сразу понял, что его пытаются обмануть. На дне пески были перемешаны и услужливо подготовлены для взятия пробы. Сообразительный чиновник потребовал инструмент, которого нарочно в шурфе не было, отбросил приготовленные пески. Пробу взял там, где было нужно. Тут же в ручье и промыл сам. Когда на дне ковша появилась полоска золотых крупинок, понял, что россыпь необычайно богатая.

Дальше начальник действовал по инструкции. В два кожаных мешочка набрал в шурфе золотоносного песка, опечатал их пломбами. А старателям наказал сделать над разработкой сруб с люком. Люк закрыли и тоже опечатали. Пробы отправили в лабораторию.

Теперь надо было ждать результатов исследований - что покажут пробы?

Дело в том, что тогда существовало положение, по которому старательским способом могли разрабатываться только золотые россыпи, содержащие не более 20 граммов золота на тонну песка. Россыпи с большим содержанием золота отходили государственным предприятиям.

Проба, о которой идет речь, дала показатель 19 граммов. И старик со своей артелью получили право на эксплуатацию месторождения.

Оформив все необходимые документы, артель принялась за интенсивную работу. Пошло золото, а с ним и достаток.

Не всякому по нутру скромничать в таких условиях, тем более век бедствовали. Через какое-то время дед приехал на лошадке к старательскому магазину. Конечно, под градусом. Спрашивает у продавца:

- На сколько в твоей лавке барахлишка-то будет?

- Да так, на килограмма полтора золота, - отвечает тот.

- Закрывай свою забегаловку, - говорит дед. - Я все забираю.

Взял с прилавка распечатанный ящик с печеньем, подсунул к морде лошади: "Ешь, матушка, ты тоже старалась".

Подобные чудачества, конечно, не прошли мимо внимания соответствующих органов. Старика забрали. После многих дней допросов он согласился показать, где хранит накопленный золотой песок.

Пол-литровая бутылка с песком зарыта была у него под корягой на покосе. Известно, что удельный вес золота равен 19, то есть в 1 куб. см его содержится 19 граммов. Конечно, золотой песок не монолитен, и его кубический сантиметр не весит 19 граммов, но все ж золото остается золотом. В общем, в бутылке старика было килограммов 6-7 золота. Золото изъяли в пользу государства, старика освободили. Постепенно "золотая" история стала забываться в народе.

Но тут черт вынес старуху. Как же не похвастать перед соседями? Нарядилась старая во все покупное да заграничное, облилась духами с ног до головы и давай перед подружками демонстрировать. На ней одних юбок шелковых надевано до 5 штук и всяких иных дорогих тряпок предостаточно.

Снова взяли за жабры старика - показывай, где еще у тебя золото спрятано.

Мыкался, мыкался дед и наконец выдал еще бутылку-четвертинку с золотым песком.

Это отнюдь не значило, что и другие члены этой артели напрятали много золотого песка. Были и у них кое-какие припрятки. Да и на сторону ушло немало золота. В таких случаях вокруг старателей всегда крутятся всякие хитрованы с соблазнительными предложениями.

Стариковское золото - особая статья. Дед нашел эту россыпь. Он был председателем старательской артели. В артелях тех времен добытый металл делился по паям. По договоренности обычно за основу бралась работа тех, кто добывал золотоносный песок. Им один пай за день работы. На промывке работающим - два пая за 3 дня работы . И так были расписаны все переделы по добыче золота. Председатель артели получал 1,5-2 пая. Это где как.

Эта артель работала на богатом месторождении. Желающих трудиться в ней было предостаточно. Старик, когда сколачивал свой коллектив, беседовал с каждым в отдельности и ставил условие, что ему как председателю в доходах 7 паев. Вот откуда у него было золото в бутылках. Все это было сделано негласно и обнаружилось позднее.

Власти с этой семьей для тех времен поступили необычно гуманно.

Золото по документам оформили как найденный клад. Тому, кто нашел клад, 25 % отдается в собственность.

Берега ручья в этой деревне были перекопаны, все, что можно было, перемыли, да не на один раз.

Так вот закончилась эта история с золотом с капустной грядки.

Если бы вы в 30 - 40-е гг. спросили кособродского или кашинского мужика: "Чем занят, Иван, где робишь?"

Тот бы ответил:"Золотишко колупаем мало-помалу".

После войны цены на россыпное золото снижались несколько раз. Работать с песками стало невыгодно. И постепенно старательское дело сошло на нет.

Золотодобыча в 18 веке - это в первую очередь каторжный труд.







Как показало время, золото есть и на Урале, и на Дальнем Востоке страны. Но впервые этот металл стали добывать в Архангельской губернии, на знаменитом Воицком руднике (сейчас это территория Республики Карелия. - Ред.). У нас был свой Клондайк - пусть сюда и не съезжались золотоискатели со всей страны, но ради того, чтобы добыть хоть чуть-чуть драгоценности, было положено немало титанического труда.

Нашёл крестьянин

Месторождение находилось на правом берегу реки Нижний Выг, на полуострове Марфин Наволок. Открыл его в 1737 году местный крестьянин Тарас Антонов, который добыл несколько кусков руды. Производство началось через пять лет после этого. Говорят, что уже тогда в рудном кварце время от времени попадались кусочки золота, на которое никто не обращал внимания, принимая его за медь.

Вообще, золото здесь было очень трудно и дорого добывать, притом что его было не так уж и много. Рудник постоянно заливался водами реки, а для водоотлива требовались огромные силы - делалось это с помощью ручных насосов, на которых стояло 42 человека. В сентябре 1770 года уже другая императрица, Екатерина II, приказала остановить работы. При этом она поинтересовалась, не пожелает ли кто из частных предпринимателей взять рудник в своё содержание. Предложений не поступило, и рудник был закрыт.

Второе дыхание

Но через два года после закрытия управление рудником поручили выпускнику Московского университета Александру Глаткову. Его оправили на место с рудокопами и 60-ю крестьянами для отлива воды. Каторжный, по сути, труд привёл к тому, что рудник осушили. Как результат - за 1773 год здесь было добыто около 4 кг золота. А чтобы работа шла легче, построили конную водоотливную машину, которую приводили в действие шесть лошадей, заменяющие 60 человек. В это время были найдены самые крупные золотые самородки весом от 400 до 1356 г - их посылали в Санкт-Петербург.

Но в 1783 году по указу Сената работы пришлось остановить во второй раз. Отливать воду становилось всё труднее даже с использованием лошадей. Тогда Екатерина II повелела соорудить для отлива паровую, «огненную» машину - зимой 1789-90 гг. такой агрегат был создан - это была первая паровая машина России в горной промышленности. Машина функционировала около трёх лет - её обслуживали два английских механика и четыре русских работника.

Техника - техникой, но золота от этого больше не стало - за эти три года было найдено всего лишь 600 г металла. И 27 мая 1794 года Екатерина положила конец предприятию.

Всего же на Воицком руднике за время его существования было добыто 106 тонн меди и 74 килограмма золота - по современным меркам это очень немного. Зато рудник выполнил другую функцию - повысил планку русских технологий. Кто знает, может быть, в музеях и на выставках мы видим в золотых украшениях именно воицкий металл.

Мнение эксперта

Материалы к №47

Вячеслав ИВКО, доцент кафедры геологии и горных работ Института нефти и газа САФУ:

- Золото - это благородный и драгоценный металл. Во времена Советского Союза в Архангельской области были разведаны золотые запасы, и в Онеге была создана организация «Онега-золото». Их представители заявляли, что в этих землях залегает около 70 тонн золота - но это мало на самом деле. А промышленной разработки там так и не было проведено. Кроме этого, есть и другие маленькие месторождения.

Ценность золота в том, что его мало в природе, оно красивое внешне, плюс оно не окисляется. Поэтому его используют не только для украшений, но и в радиоэлектронике. Все наиболее ответственные радиоэлементы должны быть надёжными - при небольших напряжениях это чрезвычайно важно.

Текущее время: 17-04, 15:34

Часовой пояс: UTC + 3 часа

Много ли теряли деды?

ЗОЛОТОИСКАТЕЛИ ПРОШЛОГО
ЗАБЫТЫЙ ОЧЕРК ИЗ ПОДВАЛА
(автор Аксаментов Е.Ю.)

Предисловие:
У меня в подвале долго валялась книга "Ленские прииски" 1937 года издания в красной твердой обложке, серия "история заводов", состоит сей труд из разного рода документов, большей частью не представляющих интерес для Вольного Старателя.После прочтения данной книги у вас возникнет стойкое отвращение к рабской работе на приисках - добровольная каторга, таежная тюрьма,зона и т.д.
Только вместо пайки - выписка, вместо нормы - урок, и т.д. и т.п.
Так бы и сгнила успешно эта книга в подвале,но нашел я там полезную инфу для Вольных Старателей и решил выложить в инет, читайте. Из всей этой смеси советской агитации,ленского расстрела,описания рабского быта несчастных рабов - нашлось вдруг толковое описание реальной золотодобычи, пусть и неполное. Автор очерка 1883 года неизвестен, а жаль.Частично вкусите "кайф" приисковой каторги.Наслаждайтесь, чтиво полезное.

Очерк 1883 года "ЗОЛОТОИСКАТЕЛИ"
восстановлен из книги "Ленские прииски" 1937 года издания,
"Восточное обозрение", 1883, N30, автор неизвестен
Из статьи
"ОЧЕРКИ ЧАСТНОЙ ЗОЛОТОПРОМЫШЛЕННОСТИ В СИБИРИ"
автор неизвестен, обработка текста и ввод в инет - Аксаментов Е.Ю.
дата обработки 14.08.2010

стр.59 - стр.64 книги "Ленские прииски"
ПОИСКОВЫЕ И РАЗВЕДОЧНЫЕ ПАРТИИ, ОТКРЫТИЕ И ЗАХВАТ ПЛОЩАДЕЙ ЗОЛОТОИСКАТЕЛЯМИ.

. Трудна жизнь и служащих и рабочих поисковой партии зимой:надо все возить на себе по крутым горам и занесенным глубокими снегами долинам.Измучатся все,выбьются из сил, а отдыхать приходится под открытым небом на снегу.Для ночлега разгребается снег где-нибудь на небольшой поляне, окруженной густым лесом, раскладывается три больших костра, между ними настилается толстым слоем хвоя, и вот на этом ложе спит богатырским сном усталый рабочий люд, пригреваемый огоньком.Есть чудаки, которые и при таких неблагоприятных условиях ухитряются "ходить в баню": устраивается на старом пепелище шалаш из козем и азямов, накаливаются большие камни и кладутся в шалаш,ставится туда же горячая вода в котлах - и импровизированная русская баня готова.Стоит только войти туда, раздеться, полить камни водой - и парься разваренным пихтовым веником, а обсушиться после бани можно возле пылающего костра.
Приходит поисковая партия на какую-нибудь речку или ключ, останавливается, устраивает шалаши, осматривает местность и горные породы.Если последние по мнению доверенного хороши, т.е.
могут быть признаны сопроводниками золота (сланцы,кварцы,сиенит,диорит и пр.), то доверенный распоряжается выбить на избранной им местности - обыкновенно вблизи речки или ключа - несколько шурфов.(Шурф - вертикальная шахта с небольшим сечением,пробивается с целью разведки золотоносного пласта)
Иногда на одной и той же площади сходятся две партии разных хозяев, и если только площадь окажется золотоносной, то без побоища не обходится. Разумеется, верх берет сила.
Как только откроет доверенный поисковой партии в известной местности золотоносную площадь, он сейчас же старается захватить все соседние с этой площадью ключи и речки, т.е. торопится поставить явочные столбы, не разведывая заявляемой местности.
В явках об открытии площадей, подаваемых в ближайшее полицейское управление, обыкновенно пишется: "Выбито два шурфа,но оба за сильным притоком воды до почвы не добиты, при промывке песков оказались знаки золота". А так как по закону двух площадей сряду на одно лицо заявить нельзя, то доверенный заявляет площади на разные имена членов одного и того же семейства, пользующихся гражданской правоспособностью, или же на имена негласных компаньонов.
Разнеслась весть об открытии в известной местности новых приисков - и туда начинают сходиться со всех сторон партии разных золотопромышленников, и верст на двадцать вокруг первоначально заявленной площади застолбят и заклеймят все речки, ключи и луга, не разведывая их, авось неподалеку от золота будет золото.Но чаще ошибаются и напрасно тратятся, принимая отводы пустых площадей.
. Глубокие снега лежат в тайге аршина по два, по три, а местами и по четыре, дорога идет жолобом, свернуть некуда.Едут на прииски только днем, а с приисков ночью.Если бы кто вздумал нарушить этот порядок, тот и с возом полезай в снег, в особенности при встрече с рабочими.Съестные припасы, товары и материалы завозятся на прииски зимой.На пути к ним устроены станции - зимовья, на которых останавливаются на ночь рабочие и возчики кладей.На каждом зимовье есть чистые комнаты для золотопромышленников и служащих, казармы для рабочих и амбары для складов припасов.Караульные на зимовьях - зимовщики, обыкновенно люди семейные, живут там зиму и лето одиноко, вдали от всего живого.Жизнь их не безопасна.Несмотря на запрещение золотопромышленников они вынуждены давать приисковым беглецам хлеб и перевозить их через реки, в противном случае беглецы возьмут все сами, а если еще зимовщик рискнет их ловить,то и жизнью за это поплатится.Зимовщики получают жалованье от золотопромышленников, а в некоторых округах берут зимовья от казны в арендное содержание, торгуют там съестными припасами и спиртом, променивая то и другое выходящим с приисков рабочим на вещи и золото, и таким образом наживают порядочный капиталец.

ПРИБЫТИЕ РАБОЧИХ НА ПРИИСК.РАБОТЫ.ПРОМЫВКА ЗОЛОТА.БОРЬБА С ПРИРОДОЙ.ТРУДЫ РАБОЧЕГО.

Приехали рабочие на прииск, смотрят - только крыши амбаров да казармы виднеются: все занесло снегом.Какой-нибудь Иван Махнидрало с Акулиной Непомнящей, оставшийся на стану караульным, едва успевал очищать снег с крыш, чтобы не обломило стропила. Впрочем, он еще прогреб в виде снежной траншеи дорожку к дверям своего жилья и откопал для гостей двери казарм, устроив туда лазейки вроде нор.Полезли по этим норам рабочие, разместились по казармам,затопили в них железные печи и сразу устроили теплые помещения.А хлебопек раскалил уже в своей кухне русские печи и греет в большом котле воду, готовясь печь хлебы.Назавтра день отдыха, а потом начнутся тяжелые приисковые работы.Пользуясь этим днем, рабочие получают выписку: чай,сахар,табак и вещи, а также инструмент: ломы,кайла,топоры и прочее.
Наступил день работ.Утром в четыре часа нарядчик будит рабочих и собирает всех вместе перед казармами.Доверенный делает раскомандировку: столько-то человек разгребать снег, столько-то канаву вести,столько-то торф вскрывать,столько-то шурфы бить, столько-то лес рубить (под крепь) и т.д.Разошлись рабочие по своим местам, начались работы - глухая тайга оживилась, слышны крики,брань, стуки топора и кузнечного молота, и глухой звук разбиваемой молотом мерзлой земли слышатся далеко.
Главные работы идут в разрезе.Это то место на расшурфованной предварительно площади, где снимается верхний, незолотоносный пласт земли - торфа - и впоследствии выбирается нижний, золотоносный пласт - пески. Разрез начинают разрабатывать, постепенно углубляясь к пескам и расширяя стены этого углубления.
Длина разреза идет вдоль по золотосной россыпи, по площади, ширина соответствует ширине той же россыпи, и бывает от трех до пятидесяти сажен.Торфа вскрываются, смотря по свойству данной площади, от одного до пятнадцати аршин в глубину. При более глубоких торфах, узкой россыпи и сравнительно слабом содержании золота золотопромышленники предпочитают добывать пески подземными галлереями - ортами. Неглубокие торфа вскрываются сразу до золотоносного пласта, а глубокие вырабатываются уступами от трех до пяти аршин вышиною.Разрабатываемые стены разреза называются забоями.Рабочих ставят в торфовые забои попарно - забойщики и возчики или накатчики. Там, где работы ведутся с помощью конных сил, прибавляется еще одна лошадь. Став в забой,
забойщики подкайливают стену его снизу, делая углубление от трех до шести четвертей.Возчики в это время складывают накайленную землю в поставленные на сани длинные ящики-палубки или в таратайки и отвозят на отвалы. Подкайлив стену забоя, забойщики и возчики идут наверх его, забивают в землю - по длине стены, один возле другого - железные клинья и ломы, и, налегая на последние,
начинают раскачивать и отваливать забой. После долгих дружных усилий забой отваливается, с шумом тяжело ударяется о землю и распадается на крупные куски. Куски эти опять разбиваются ломами и кайлами намелко, и разрыхленная таким образом, земля складывается
забойщиками и возчиками посредством выгнутых железных лопат в палубки или таратайки и отвозится на отвалы. Во время подкайливания забоя служащие и рабочие зорко следят, чтобы не оторвалась сама собой часть забоя и не задавила кого-нибудь. Но, случается, проглазеют и не успеют вскрикнуть: "Идет, берегись!", как громадная глыба в несколько сот пудов накроет и раздавит нескольких рабочих.
Работы в торфовых забоях задаются на урок: при мерзлоте забоя, когда для подкайливания его необходимо подкладывать дрова и огнем оттаивать землю, на двух человек и одного коня задается в день одна кубическая сажень или 1200 пудов земли.При талом и удобном грунте дается на ту же рабочую силу полторы кубических сажени, или 1800 пудов земли. При ручных работах , т.е. при отвозке
земли в тачках людьми, когда отвал от места работ находится на расстоянии не более 25 сажен, на двух человек - забойщика и накатчика - дается в день талой земли одна кубическая сажень.
Способ добычи золота из разреза со вскрышею торфов называется открытыми работами. В противоположность этому способу существуют другие, называемые ортовыми работами и шахтами.
Работы на шурфах, или разведка прииска, ведутся преимущественно осенью, перед окончанием приисковой летней операции. В северных округах Сибири, где зима продолжительнее и морозы сильнее, шурфы выбиваются зимой "выморозкой", т.е. бьют шурф, оттаивая понемногу мерзлую землю до тех пор, пока не дойдут до талой, из которой начинает сочиться вода, затем останавливаются,
дают земле промерзнуть, опять бьют, снова останавливаются и так добивают до почвы. Этот способ шурфовки легче, но в южных округах Сибири, где морозы слабее, он неприменим. Поэтому в южных округах шурфы бьются летом и осенью.Но случается, что хозяин или доверенный его задается мыслью разведать сомнительный прииск поскорее и на большем пространстве, - тогда работы на шурфах начинаются в январе месяце. Это самые трудные работы для тех рабочих, которые работают в шурфе, и сравнительно легкие для тех рабочих, которые работают около шурфа: откачивают из него воду помпами, приготовляют крепи (сруб), возят и промывают пески.
Шурфовый рабочий-низовик должен обладать железным здоровьем - он стоит постоянно в воде, иногда по колени. Когда углубляется шурф настолько, что сразу нельзя выбросить из него землю, тогда устраиваются в нем полати. Выбрасываемая на эти полати вместе с землей вода льется на низовика-рабочего, он весь мокрый, от него идет пар при 20-градусном морозе. (Жуть. )
Работы на шурфах задаются также на урок: на двух рабочих-низовиков, выбивающих шурф, дается: в начале разработки шурфа,
в первый день - одна кубическая сажень при углублении.На второй день - две трети куб.сажени, на третий и следующий по 1/2 куб.сажени.Каждый день прибавляется на шурф по одному платному рабочему.(А эти чо, рабы, нахаляву в кандалах пашут. Прим.)
Промывка песков и съемка содержащегося в них самородного золота начинаются весной. До этого времени ведутся на прииске подготовительные работы: вскрыша торфа, ведение канавы, выпускающей воду из разреза (разрезной), или устройство вместо нее водокачки, устройство золотопромывательной машины, ведение водоприемной канавы и прочее.
Весна на приисках начинается не рано, иногда снег лежит до июня месяца. В мае месяце пускается золотопромывательная машина,
вскрывается, возится на машину и промывается золотоносный пласт - пески. Золотоносный пласт бывает неодинаковой толщины, средняя толщина колеблется между 1-5 аршинами, но встречаются пласты в несколько раз толще. Машины устраиваются, смотря по свойству золотоносного пласта: бочечные - при разрушистом, или эфелистом пласте, чашечные - при пласте месниковатом. При небольших рабочих артелях пески промываются на ручных станках - бутарах или жолобах. Не вдаваясь в подробное описание золотопромывательных машин, можно сказать, что вся суть устройства их заключается в настилке наклонного пола и укрепления над ним железных решоток в виде круглых плоскодонных чаш или конусообразных бездонных бочек, вращающихся на оси в горизонтальном положении.В эти чаши и бочки сваливаются пески и разбиваются с помощью пущенной на них воды, в чашах - вращающимися большими железными лапами,
а в бочках - силой вращения их. Содержащееся в песке самородное золото проваливается через отверстия решоток вместе с илом, песком и мелким камнем-эфелем, вниз, на наклонный пол-шлюз.Обмытый же водой, крупный камень, не проваливающийся сквозь решотки, выталкивается из чаш вращающимися в них лапами, а из конусообразных бочек вываливается сам собой в таратайки и отвозится на отвалы. Поперек наклонного пола-шлюза устраиваются преграды в виде флинтусов и деревянных решоток. Пущенная сверху через железные решотки на шлюз вода уносит с него ил, песок и эфель, а золото, как более тяжеловесный металл, остается в устроенных для него преградах. Промытое таким образом золото снимается с шлюза вместе с остатками эфеля и перемывается еще раз на вашгерте, где отбивается от золота небольшим гребком мелкий эфель и железистый песок - шлих. Затем золото собирается с вашгерта, сушится, очищается от остатков шлиха магнитом и хранится в таком виде до отсылки в лабораторию для сплава.
Работы на песках, так же как и на торфах, задаются на урок: на два забойщика, одного возчика и две лошади дается в день от 2,5 до 3 куб.сажен, или от 2800 до 3600 пудов земли. Там, где работы ведутся ручным способом, на двух человек - забойщика и накатчика - задается одна кубическая сажень. На тех приисках, где пески удобны для работ (разрушисты, речниковаты или эфелисты) и где машина идет хорошо,
работы оканчиваются рано, часов в 6-7 пополудни, а где пески неудобны - месниковаты (вязкоглинисты) или ребряковаты (острокаменисты) - работы затягиваются до 9 и 10 часов вечера.

***стр59 - стр.64 книги "Ленские прииски"
"Восточное обозрение", 1883, N30
Автор статьи в книге советскими издателями не указан (1937), возможно боялись, время то было лихое.

Даже этой краткой статьи 1883 года достаточно, чтобы понять, что современная терминология "геологов" советских - брехология.

Шлих - железистый песок, убирался магнитом, в современном же понимании термин "шлих" означает "проба" - шлиховое опробование,
ШММ - шлихо-минералогический метод поиска минералов.

Эфель - мелкий камень
Россыпь - разрез шел в россыпи, а не в "рудном" месторождении,из описания хорошо понятно,что речь только о РОССЫПях.
Ученый Соколов в 19-ом веке определил, что золото рождается в россыпях, все крупные самородки золота найдены в россыпях.

Теперь ваших знаний добавилось на кубическую сажень.
Читайте старые книги иногда.
***

Почем фунт шлиха. Как мы намыли свое первое золото

— Есть, — говорил он, — такие золотые места, о которых знаем только мы, хищники. Есть верховое золото: сорвешь пласт дерна и с корешков травы стряхиваешь, как крупу, чистое золото. Есть речки, ручейки в горах, где на пуд песка — золотник платины. Есть самородное золото, содержат его так называемые «карманы» — гнезда мелких самородков и крупного золотого песка, попади на такой карман, будешь всю жизнь богат.

Александр Грин. «Автобиографическая повесть. Урал».

Татьяна Николаевна Прозоровская — геолог, — объясняла нам Евгения Шуткина, набирая телефонный номер. — Она вам все расскажет и покажет, как золото мыть.

Татьяна Николаевна, ко мне пришли три человека, хотят попробовать помыть золото, — проговорила уже в трубку Шуткина. — Да, просто так. Туда же? Хорошо, спасибо.

Мы условились встретиться с Татьяной Николаевной на грунтовке, где речка Полуденка проходит под дорогой. Геолога мы заметили издалека — она приближалась на велосипеде, умудряясь держать в руках лопату, большой красный пластиковый тазик и пару сковородок. При ближайшем рассмотрении Татьяна Николаевна оказалась худенькой, но энергичной пенсионеркой из тех, что язык не поворачивается назвать «старушкой».

Мост через речку Полуденка. Нет, это не золотоискатели подкопали. Дорогу размыло половодьем некоторое время назад.

Знакомство как формальность Татьяна Николаевна отбросила, сразу перейдя к делу.

Как вы собираетесь искать? — поинтересовалась у нас геолог, и тут же сама начала объяснять, что надо делать. — Берешь в тазик породу. Чем больше породы, тем больше вероятность, что там есть золото. Я принесла вам шлих. Что это такое? Золото же тяжелое, когда породу вымываешь, оно оседает на дно и вместе с ним магнетиты, лемонит, слюда, все мелкие песчинки. Все это называется шлих. В прошлый раз я с тазика породы намыла три золотинки.

Женщина достала небольшой черный бумажный конверт. Три парня мгновенно облепили ее, всматриваясь в черные песчинки.

Шлих — это ни что иное, как концентрат тяжелых минералов, которые остаются на самом дне во время промывания грунта.

Я еще магнитную фракцию магнитом оттянула. Вот если всю эту кучу перемыть, — ткнула лопатой в гору песка Татьяна Николаевна, — можно грамм золота добыть.

Такого разочарования мы не ожидали.

— Когда у нас тут старые деды жили, они ходили, знали места, где подфартит хорошее содержание золота, — будто не замечая нашего разочарования продолжила рассказ женщина. — Сидели и мыли. Могли в день грамм намыть.

— Сейчас в поселке не моют?

— Да какое там! Сейчас молодежь даже картошку не хочет садить, им лень все. А кто будет за такие граммульки мыть? Это же адский труд золото намывать. Но оно высокопробное, — воодушевилась геолог. — 990 проба у него. Его надо разбавлять. Оно в кольцах будет царапаться и снашиваться. А как мыть, я сейчас покажу.

Некоторые рассказывают, что местные уже разочаровались в золотодобыче и не тратят на это свое время. Кто-то ухмыляясь говорит о том, что есть еще те, кто моет. Но они и места знают хорошие, и делают это так, чтобы никто не узнал.

Продолжая объяснять, Татьяна Николаевна воткнула лопату в кучу песка вперемешку с камнями, и бросила содержимое в тазик. Наполнив его до краев, вошла в реку почти до колен.

— Взяли породу, опустили тазик в воду и начали процесс отмучивания, — с каждой фразой геолог делала то, что объясняла. — Размельчаем глину, ее вымывает, выбрасываем крупные камни.

Постепенно под руками опытного геолога содержимое таза стало уменьшаться.

— Когда я детей учу, мы кидаем в таз дробинку. Она тяжелая, и всегда остается, когда мы почти всю породу лишнюю выбросим.

Через пять минут работы в ледяной воде таз опустел почти наполовину.

У нас в праздник («Промысловские ряды») люди были, пробовали намыть золото. Намыли по несколько значков. А что с ним делать, не знают, — усмехнулась Татьяна Николаевна. — В карман-то его не положишь, слишком мелкое.

Недалеко от поселка Промысла стоит Кварцевая гора. В кварцевых жилах прячется золото. Гора постепенно разрушается, обломки кварца попадают в речку Полуденку, бьются друг о друга, вода вымывает из камней золото, которое оседает в русле.

— Самые крупные золотинки под горой, — объясняет геолог. — А здесь пыль, мелочь. Здесь 200 миллиграмм на кубометр считается хорошим содержанием золота.

— То есть самородок здесь не найти?

— Не знаю. Но сейчас по таким технологиям, — женщина кивнула на две сковородки, — и старатели не моют. У них у всех стоят огромные лотки, они на них подают породу уже с водой, под ними резиновые коврики. Раньше и у нас было клондайк-Эльдорадо, смоют ковш породы, а на дне золото поблескивает. Люди семьями бросались мыть. А сейчас ну намоете вы это золото, потом куда его девать? Оно же все незаконное.

Сменяю нашего учителя, беру в руки тазик. Отбрасываю в сторону желтоватый гладкий камешек.

— Вот это все кварц. Почему желтый? Он лежит на речке, на нем «загар». Расколешь его, он внутри белый, -объясняет Татьяна Николаевна.

Смеси из мелких камушков и черных песчинок на дне осталось совсем немного. Если верить нашему геологу, на дне этой кучи золото.

— А теперь надо вот так трясти, — перешла к мелким и осторожным движениям Татьяна Николаевна. — Сита у меня нету, жаль. Все железо сдают, у нас где что оставить нельзя, утащат.

Узнав, что мы из Перми, наш наставник рассказывает, что даже в Каме есть золото, но его песчинки настолько маленькие, что их даже не разглядеть.

Раньше добыча золота в Промыслах была настолько важна, что во время Великой Отечественной войны со всего поселка забрали только 144 человека. Остальных оставили работать на стратегическом объекте под надзором госорганов.

У нас тут драга (комплексно-механизированный горно-обогатительный агрегат, работающий по принципу многоковшового цепного экскаватора, установленный на плавучую платформуProperm.ru) была — пятиметровый дом шел по реке. Ночью встанешь — скрипит цепями, черпает породу ковшами, затаскивает внутрь и фильтрует. А там, где не могла заплыть, делали специальные плотины. Возьмут речку, перегородят. Плотину сделают, ниже речка отпускается, а вверху делается пруд. Внизу работает драга, а в прудах мужики рыбу ловят.

Отучившись в Пермском государственном университете, Татьяна Николаевна отправилась в Промысла с геолого-поисковой партией, искать золото на Полуденке.

— А сейчас никто не занимается этим в поселке?

Сейчас для нас тяжелые времена настали, геология никому не нужна, только нефть и газ, — вздохнула наша собеседница. — Так, а теперь это потихоньку смывайте, камни сцеживайте, золото все равно на дне осталось.

— Были тут, — неопределенно начала Татьяна Николаевна. — Они поначалу открыто мыли золото, а теперь затаились. Сильно не болтай, можешь золото выплеснуть, — это уже относилось ко мне.

Кроме золота в Промыслах может встретиться и платина. Только вы на нее даже внимания не обратите: «она невзрачная, некрасивая и серая». В районе Кварцевой горы можно найти аметист — сиреневый кварц.

В Свердловской области много минералов — малахит, изумруд и прочие. Здесь такого нет.

— Зато алмазы есть.

Да, деды старые тоже алмазики находили. Они у нас мелкие очень 2–3 миллиметра в диаметре. Самые крупные на Вишере. Когда мы там были на практике, приходили на фабрику. Алмазы как золото из песка не вымыть. Там песок сушат и пускают в закрытом помещении на рентгеновскую ленту. Когда попадается алмаз, вся комната «вспыхивает». Женщина-смотритель щипцами берет его — и в коробочку, — пустилась в воспоминания женщина. — Там на сантиметр-полтора алмазы. Такие желтоватые, красивые. Была там одна смотрительница, как увидит алмаз, обо всем забывает — раз его рукой. Вот так у нее рука и начала сохнуть. Облучилась.

Процесс вымывания не прекращается ни на минуту. Пока «добываем» золото, геолог продолжает рассказывать про алмазы.

Я видела там самый большой алмаз — на полтора сантиметра. Они у нас лучше якутских намного. Они ювелирные. Их огранишь, цены им нет, хоть и запасы небольшие. А сейчас все позакрывали. На Яйве правда Рыболовлев (Дмитрий Рыболовлев - бывший владелец «Уралкалия» - Properm.ru) решил свои деньги вложить и там добывать алмазы.

Татьяна Николаевна то и дело недоверчиво отбирает тазик и берет «процесс золотодобычи» в свои опытные руки.

— Говорят, здесь по ночам золото моют.

— Ой, может быть моют, — будто задумалась женщина. — В верховьях речки. Скрытно. У нас тут есть старатель. Молодой мужик. Был помешан на золоте. Но и то бросил эту затею, не обогатиться у нас. Студенты тут практику проходят. Ищут спутники золота, алмазов. Девчонки стоят так целыми днями и моют. Их называют шлихомойки.

— Работа в поселке есть?

— Работы нет. В Сараны ездят на шахты. Ну и лесопилка здесь.

— Сейчас все это сушишь и под лупой разглядывать?

— Нет, мы все равно должны найти золотинку. Ее должно быть глазом видно. Они в самом конце. Есть?

— Да! Золото!

— Спокойно, они никуда не денутся.

Вот он «желтый дьявол».

Поколдовав над остатками грунта в тазике, геолог показала три золотинки.

— Теперь сушить?

Возьмите мой шлих на память. А я потом приду и еще вымою, — с чувством сказала женщина и выплеснула с таким трудом намытую породу обратно в речку. Вместе с золотом.

На нас было жалко смотреть. От неожиданности мы не могли выдавить из себя ни звука. Татьяна Николаевна, кажется, что-то заподозрила.

Вы что, хотели взять это себе? — удивилась она. — Давайте я вам оставлю тазик и сковородки, вы мойте. А я пока пойду на огород картошку посмотрю. Как закончите, оставьте все здесь, никто не возьмет.

Ловко вскочив на велосипед, Татьяна Николаевна покидает нас так же быстро, как и появилась. Остаемся наедине со сковородками и речушкой с золотым песком.

Читайте также: