Есть ли в ингушетии золото
Опубликовано: 24.04.2024
Мы демонстрируем обитателям дома чистые руки и карманы – мол, ничего при нас нет, подбросить при обыске при всём желании ничего не сможем. Следователь из специальной группы Генеральной прокуратуры зачитывает постановление о производстве обыска. Двадцатилетний пацан-студент числится в списке находящихся в розыске террористов – немало покуролесил он в горах. Наша задача - найти хоть какие-то вещдоки, а ещё лучше – оружие. Что за ингушская семья без пулемёта? И, глядя на объем работы, удручённо вздыхаем. Вы пробовали когда-нибудь обыскивать караван-сарай или несколько хуторов? Перед нами огромное домовладение с огородами, вполне себе качественными кирпичными строениями с медными крышами, сараями, автомашинами перед домом. За домом ржавеет остов "буханки" - фургона УАЗ-452. Снуют бесчисленные обитатели этого дома. Женская часть дома. Мужская. А подо всем этим какие-то потаённые забетонированные подвалы. И наша задача найти что-то полезное для расследования видится какой-то нереальной. Даже если что-то тут и есть, можно год искать. Ладно, хоть побродим с металлоискателем по огороду…
Это типичное домовладение. Вообще, выглядит Ингушетия вполне зажиточно. Как правило, большинство местных живут в таких вот усадьбах, огороженных глухими заборами, с металлическими воротами. Наглядно видно, что деньги у народа здесь водятся. Что и неудивительно. Ведь рядом Чечня. Ингуши неплохо разжились во время двух чеченских войн и краткосрочного правления террористов, когда стали эдакой буферной зоной между враждующими сторонами. Именно здесь, при их посредничестве, решались политические и коммерческие вопросы, заключались какие-то сделки, обменивались пленные и прочее, прочее, прочее. И за все доля малая.
А на Востоке есть Чукотка, Магадан с их золотыми приисками. И ещё при царе батюшке ингушские скупщики золота пригрелись в золотоносных районах на Дальнем Востоке, заделались скупщиками, выменивавших на спирт золотой песок, перевозчиками, контрабандистами. При советской власти их бизнес вовсе не рухнул, а только расцвёл.
Листаю давние сводки. В аэропорту Певек Чукотского автономного округа задержаны водитель и концентраторша Билибинского горнодобывающего комбината, в багаже у них три банки из-под сгущёнки, три из-под тушёнки и одна из-под чая - все наполнены приисковым золотом. Действовали вместе с ингушами, конечно… В Омске задержаны двое ингушей с тридцатью двумя килограммами золота…
Это золотишко развозится по ювелирным мастерским, переплавляется и однажды возникает в турецких, польских или египетских золотых лавчонках. Республику этот денежный поток поддерживает достаточно прилично.
А ещё денежные потоки из Центра. Например, на территории Ингушетии достаточно долгое время был режим чрезвычайного положения. В связи с этим сотрудникам понабежали достаточно приличные выплаты. Правда, однажды у Москвы просто не хватило денег, чтобы расплатиться со всеми. И главная тема для МВД была – ну когда же заплатят и кому.
Целый бизнес на этой теме возник – финансисты в лучших восточных традициях предлагали: мы тебе заплатим, но треть нам отдай. Или четверть – в зависимости от того, насколько ты уважаемый человек. И эта тягомотина с боевыми длилась уже долго, вызывала нездоровое оживление.
Ингушетия производит впечатление гораздо более фундаменталисткой и набожной территории, чем та же Чечня. Для чеченцев гораздо важнее Адат – такой традиционный, передающийся из века в век закон гор, где роли и поступки каждого расписаны. У ингушей вечно то намаз, то молитва, то они Коран читают не отрываясь. Притом достаточно искренни. С минаретов несутся завывания муэдзинов, усиленные динамиками.
Местные с гордостью говорят:
- А мы ещё в девятнадцатом веке христианами были. Потом благодаря вашим царям ислам приняли.
Так или не так – копаться в исторических реалиях не хочется. Но что ещё объединяет ингушей, сплачивает их – единодушная ненависть к соседям-осетинам.
В моботряде у нас был оперативник – краснобай, баламут и дичайший бабник. Нашёл себе какую-то местную вдовушку и долго ломал голову, стоит ли с ней связываться.
- Она ингушка, - говорил он. – С одной стороны, зачем мне лишние проблемы? А с другой – она же тоже не против загулять. Говорит, что если станет известно, что мы с тобой закрутили - ничего, простят. Но если узнают, что с осетином каким-нибудь – убьют сразу и без каких-то надежд на помилование или смягчение приговора.
У нас в группе был сотрудник аналитического отдела ГУУР Василий С. – такой огромный, толстый, флегматичный белорус. Когда мы ходили на рынок в Карабулаке, местные с ним говорили только по-ингушски, и страшно удивлялись, когда слышали: «Моя твоя не понимай!».
- Ты же наш! – возмущались продавщицы. – Свой язык забыл, да?!
Поехали мы во Владикавказ. На Черменском круге, разделяющем Ингушетию и Осетию, нас тормозит осетинский гаишник. Показываем ему удостоверения. Он козыряет и говорит:
- Проезжайте! А этого не пущу!
И презрительно тыкает пальцем в Васю.
- Это почему это? – интересуемся мы.
- Он же ингуш. – с каким-то суеверным ужасом, перемешанным с дичайшей ненавистью, восклицает гаишник.
- Да ты чего? Я белорус! – с негодованием объявляет Вася и предъявляет удостоверение со своей исконно белоруской фамилией и русским именем отчеством.
- Какой ты белорус?! Ты ингуш! – кричит гаишник с таким видом, что быть ингушом куда хуже, чем какой-нибудь инопланетной хищной сущностью из американского блокбастера. - Я чувствую!
Вот так вот – по национальному признаку въезд гражданина России в субъект Российской Федерации запрещён. Оно и неудивительно. Результатом горбачёвского нового мышления на этих землях явился откат к мышлению старому – сведению исторических счётов и борьбе за территории. Схватки за Пригородный район между осетинами и ингушами явились лишь одним из очагов националистических пожаров, опаливших весь разваливающийся СССР. Но здесь сгорело немало жизней и надежд. И поселилась глухая вражда и взаимная ненависть.
Что врезалось в память от Ингушетии? Крики муэдзинов, дикая жара, пыль. И вечное ощущение присутствия рядом какой-то холодной неотвратимости и смерти. Да, тут была настоящая война. Наиподлейшая и самая мерзкая из всех – террористическая.
Ещё помню какое-то жуткое ощущение – будто кто-то свыше стирает на твоих глазах из этого плана бытия людей. Одного за другим, Смерть не устаёт работать своей косой.
- Слушай, ты мне обещал свою книгу, - в очередной раз достаёт меня начальник убойного отдела МВД Республики Ингушетия, прослышавший, что я писатель.
Честно говоря, этими просьбами он меня утомил. Где я ему книгу возьму? Но ведь не отстанет.
И тут на книжном развале вижу своё произведение. Покупаю. На следующее утро едем в Министерство – и я с этой самой книгой, как дурак. Думаю, сейчас подарю и интересно, обрадуется ли начальник убойного отдела искренне или только из вежливости?
Но книгу дарить уже некому. Ночная дорога. Начальник убойного отдела, втапливающий газ и спешащий домой. Белая «девятка», идущая на обгон. Автоматные очереди.
Рука войны смахнула ещё одну фигуру на своей доске. Нет человека. Стёрли. И у каждого из нас в глазах наболевший вопрос – а не будет ли он следующим.
Водитель Паша Винтерголлер из Хабаровска везёт нас на «таблетке» во Владикавказ. На окраине города мы сидим в кафешке и едим изумительно вкусные пироги. Обсуждаем, кто что будет делать по возвращении домой. Разглагольствуем, что Ингушетия эта надоела хуже горькой редьки, и порядок тут нужно наводить кардинальными методами. И какая-то благостность мирной жизни на нас опускается. Водитель – парень весёлый, контактный, беззлобный. В нашу компанию он вписался как родной. А тут ещё подоспела водочка и новые осетинские пироги…
Вечер. У меня скакануло давление, я пошёл его мерять к врачу отряда старшему лейтенанту Сергею Коногову. Тот мне дал какую-то таблетку. Поговорили немного за здоровье и за жизнь. Он рассказал, что до того, как устроиться хирургом в госпиталь Нижегородского ГУВД, служил в ФСБ. Хороший парнишка. Умненький, тактичный, и специалист, похоже, отличный. У него большое профессиональное будущее. Было бы… Если бы не война.
Война стёрла этих двоих в той самой расстрелянной «таблетке»…
Бандиты тогда решили отыграться за смерть своего лидера по полной. Чуть ли не каждый день я выезжал с группой на места происшествий. Расстрелы, подрывы, опять расстрелы.
Убиты двое военных… Взорван оперативник ФСБ… Опять расстрел на обгоне – та же самая чёртова машина. Всю республику перевернули, а никак не найдём…
Отряд поднимают по тревоге. Через две улицы от нас к зданию Россельхозбанка подъезжают «Жигули», оттуда деловито выходят пять человек в камуфляже и с автоматами. Заходят в помещение банка. Ставят всех под стволы. Убеждать, что автоматы стреляют, в Ингушетии никого не надо – это вам не какой-нибудь Питер, тут все войной обожжённые. Забирают миллион рублей и шесть тысяч долларов. И спокойно скрываются. Пока суть да дело, они вне зоны доступа. Естественно, местное ГАИ никого по плану «Перехват» не прихватывает. Такой вот позорный висяк…
И опять на место происшествия. Подрыв с жертвами.
- Ну-ка, крутанись немножко. «Нива» за нами, по-моему, прилепилась, - говорит собровец.
Наш уазик делает пару кругов, и «Нива» отстаёт. Почудилось. Но нервы на взводе у всех, и лучше лишний раз перестраховаться, чем сослуживцев напрягать сборами на твои похороны.
Добираемся до места взрыва. Воронка на обочине. В отдалении стоят бронированные уазики мобильного отряда и машины МВД Ингушетии. Суетятся сапёры. Лезть к месту подрыва сразу ни в коем случае нельзя. Бывали случаи, когда террористы закладывали там ещё одну бомбу, например, сооружённую с помощью пластикового бидона, селитры и подручных материалов или из артиллерийского снаряда - это для уничтожения прибывающих на место происшествия чинов из МВД и Прокуратуры. Поэтому сначала сапёры тщательно осматривают местность на наличие ещё одной закладки. Потом приходит время следователей…
И вот опять тяжёлый УАЗик с пуленепробиваемыми стёклами и тяжелеными дверьми, ползёт, надрываясь на новое место происшествия.
Новая кровь. Конца, кажется, ей не будет.
Убивают милиционеров, военных, мирных жителей. Руководство республики предпринимало большие усилия, чтобы заманить обратно сбежавших из Ингушетии русских специалистов, представителей иных национальностей. И люди купились. Вроде зажили, как раньше, вполне сыто, в дружбе с соседями. Но бандитское подполье не дремлет. И стали прилетать в окна домов таких вот переселенцев подарки – гранаты, самодельные взрывные устройства. Счёт уже шёл на десятки убитых. В основном это были учителя, технические специалисты, те, кто должен сделать жизнь в Республике лучше и цивилизованней. Бандиты везде одинаковы. Бандеровцы после войны тоже активно охотились за специалистами из России и безжалостно уничтожали их. Бандиту не нужна цивилизация, достаток и стабильность народа, за который он якобы воюет. Бандиту нужен хаос. Ибо они и есть демоны этого хаоса…
А ещё в Ингушетии не зажила рана после налёта Басаева на Назрань в 2004 году. После этого не досчитались многих сотрудников. Очень многих…
Подписывайтесь на наш канал в Telegram и профиль в Instagram
В конце 2017 года глава Минприроды Дмитрий Донской сообщил, что в Дагестане обнаружили запасы золота с возможным объемом около 100 тонн. Сколько именно драгоценного металла таится в недрах земли и будут ли его добывать, еще нужно уточнять — но местные специалисты уверены: земля Дагестана полна сокровищ.
«Это Кавказ» выяснил у специалистов, ждать ли Дагестану золотой лихорадки.
Золото под ногами
Золотоносную структуру обнаружили в отдаленном Докузпаринском районе Дагестана, вблизи азербайджанской границы. Здесь, в любимом российскими альпинистами за маршруты высокой сложности высокогорье, после нескольких лет исследований геологоразведка нашла проявления золота — именно так называют геологи участки с неутвержденными запасами, которые еще нельзя определить как месторождение.
Золото на Куруш-Мазинском рудном поле коренное, то есть возникло на месте. Золотоискателей-любителей ждало бы дикое разочарование, если бы они рванули сюда в поисках наживы. Самородков они бы не нашли: драгоценный металл связан с сульфидами — пиритом, галенитом. Намыть это золото практически невозможно. Нужна химическая обработка, обогащение породы.
— Из-за вещественного состава руд золото химически тяжело выщелачивать из общей массы, — объясняет Светлана Юрченко, заместитель директора OOO «Даггеомониторинг» — эта компания проводила поисково-оценочные работы на юге Дагестана по заказу Федерального агентства по недропользованию (Роснедра). — При этом комплекс технологических исследований, выполненный в московском Центральном научно-исследовательском геологоразведочном институте цветных и благородных металлов, в этом случае определил промышленный способ добычи с получением почти 87% золота из породы.
Фото: Евгений Костин
Образцы породы, взятые на Куруш-Мазинском рудном поле
Но говорить о рентабельности добычи пока рано, предупреждает специалист. Предварительные экспертные расчеты показали, что срок окупаемости освоения ресурсов только на одном участке составит 6−10 лет.
— Оценены лишь прогнозные ресурсы, то есть не запасы, а общее возможное содержание золота на этой территории — от 89 до 119 тонн. Чтобы начать всерьез говорить о добыче, надо продолжить работы по разведке.
Разведку возобновят в следующем году, говорит Гайдар Агаларов, начальник геологической партии, работавшей на Куруш-Мазинском рудном поле. Заминку он объясняет структурной реорганизацией: геологоразведкой теперь будут заниматься не Роснедра, а Росгеология.
— Я недавно ездил в Ессентуки, в единственное подразделение этого ведомства на Северном Кавказе. Мы написали обоснование для продолжения разведочных работ. Планируется, что уже в 2019-м году разведка там продолжится.
Агаларов предполагает, что золота на Куруш-Мазинском рудном поле может быть в разы больше, чем оценено в качестве прогнозных ресурсов. И не только его.
— Там и серебро, и платина, и палладий содержатся — причем, возможно, в больших объемах, чем золото, — говорит геолог. — В отчете по результатам работ «Даггеомониторинга» об этом подробно не говорится, потому что изначально было получено техническое задание именно по золоту.
Путь к золоту лежит через медь
Что в Дагестане возможно добывать золото, геологи предполагали давно — еще когда геология здесь только начиналась, говорит Светлана Юрченко. Но до сих пор южная республика никаким рудным сырьем не славилась. Объем разработанных месторождений таких полезных ископаемых — 0%.
Собственно, и месторождений в республике одно-два. Крупнейшее — медноколчеданное «Кизил-Дере» в Ахтынском районе. Запасы меди здесь составляют больше миллиона тонн. В начале 2010-х «Русская медная компания», а вернее, ее дочерняя компания «РосИнвест», получила лицензию на их добычу, но ничего не произошло. После изучения проекта и попыток начать работу инвестор столкнулся с таким количеством проблем, что вынужден был отказаться от планов. Во-первых, сам проект оказался слишком дорогостоящим с учетом всей инфраструктуры, которую пришлось бы создавать практически с нуля. Его цена выросла до 1 млрд долларов. Во-вторых, жители населенных пунктов, опасавшиеся, что добыча меди создаст угрозу экологии, подали множество исков в суды, чтобы воспрепятствовать началу работ. Ну и, наконец, стоимость меди упала в три раза, она стала неликвидной и скопилась на складах добывающих ее предприятий страны в огромных объемах. Вкладывать огромную сумму в разработку месторождения оказалось просто невыгодно.
Граммы в тоннах
Эксперты Росгеологии завершили первый этап исследования Какадурской золотоносной рудной зоны Афчандур-Ламардонского рудного поля. Находится этот объект в горах Северной Осетии, примерно в 40 километрах от столицы республики - Владикавказа.
Работами занимается подразделение государственного холдинга - "Северо-Кавказское ПГО", расположенное в Ессентуках. Перед геологами стояла цель - найти и локализовать объекты золоторудной минерализации, чтобы выяснить, сколько драгоценного металла содержит порода.
Как сообщили корреспонденту "РГ" в Росгеологии, пока эксперты не торопятся называть объект месторождением, так как оно может считаться таковым только после последующей - оценочной - стадии. Тем не менее уже обнаружены три интервала развития золоторудной минерализации мощностью 2,8-6,2 метра. Содержание золота в них составляет 0,8-3,76 грамма на тонну, меди - до 0,34 процента, цинка - до 3,78 процента и свинца - до 0,5 процента.
"Сейчас специалисты прослеживают направления рудного участка. Его изучением в Северной Осетии и поисками золото-кварц-сульфидных руд Росгеология занимается в рамках государственного контракта, заключенного между холдингом и департаментом по недропользованию в Северо-Кавказском федеральном округе в сентябре 2017 года. До конца 2019-го геологи намерены отыскать все объекты золоторудной минерализации в регионе и оценить прогнозные запасы драгоценного металла", - уточнили в ведомстве.
Кстати, Какадурская рудная зона - единственное потенциальное месторождение драгоценного металла на территории этой кавказской республики. О нем было известно еще советским ученым, заявил корреспонденту "РГ" советник генерального директора АО "Росгеология" Антон Сергеев:
- Все рудные зоны, в пределах которых в настоящее время ведутся поисковые работы для обнаружения золота, известны с 1970-х годов и довольно детально изучены геологами Северной Осетии на предмет месторождений полиметаллических и свинцово-цинковых руд.
При этом Сергеев не назвал примерные объемы драгоценного металла. Это станет ясно в третьем квартале 2019 года, когда начнется третий этап работ по госконтракту. Поэтому говорить о дальнейшей судьбе Какадурской рудной зоны пока преждевременно.
Нерадужные перспективы
Однако ранее примерные оценки запасов золота в Северной Осетии и соседней Кабардино-Балкарии называли в департаменте по недропользованию Северо-Кавказского федерального округа. Как заявил руководитель ведомства Станислав Вертий, в общей сложности можно говорить о прогнозных ресурсах в 150 тонн. Из них на Осетию приходится 20 тонн категории Р1 (предварительно оцененные), еще 30 тонн отнесены к категории Р2 (предполагаемые).
Месторождение золота, а также серебра на Северном Кавказе - Радужное - обнаружено и в Кабардино-Балкарии. Поисковые работы на западной стороне Джуаргенской площади в горах КБР начались в третьем квартале 2017 года. Специалисты ищут золотоносные руды в породах Передового хребта. По предварительным оценкам, речь идет о 100 тоннах драгметалла категории Р1 и Р2.
Сейчас добычей золота в основном занимаются частные компании, в сферу интересов которых, как правило, входят средние и крупные месторождения. Радужное относится к разряду малых, его разработка пока не заинтересовала инвесторов. Поэтому золото Кабардино-Балкарии ждет своего часа. Сейчас месторождение принято на государственный баланс территориальной комиссии по запасам, которая создана на базе управления по недропользованию Кабардино-Балкарской Республики.
Оптимизм сдержали
В конце 2017 года глава Минприроды России Дмитрий Донской сообщил, что в Дагестане обнаружены запасы золота с возможным объемом около 100 тонн. Речь идет о Куруш-Мазинском рудном поле в Докузпаринском районе.
В республике к информации отнеслись со сдержанным оптимизмом. Предварительные результаты геологоразведочных работ пока не подтверждают, что здесь есть смысл добывать золото в промышленных масштабах. Тем более что на данный момент нет и необходимых экономических выкладок. Еще один минус - реализация проекта может оказаться слишком дорогой, так как предполагаемое месторождение расположено в высокогорном районе, где нет никакой инфраструктуры.
Как считает бывший директор Института геологии Дагестанского научного центра РАН Василий Черкашин, нужно взвесить все за и против перед тем, как строить обогатительную фабрику в горах:
- Необходимо продумать, как подвести коммуникации. Кроме того, следует учитывать сейсмическую активность в Дагестане.
По словам Черкашина, лучше обратить внимание на менее дорогостоящие проекты разведки золота и других полезных ископаемых, которые могут находиться в предгорной части республики. По оценкам специалистов, полезные ископаемые в регионе есть, но проекты их разработки по разным причинам оказались приостановленными.
Одно из таких месторождений - Кизил-Дере в южном Дагестане. Здесь с 1960-х по 1980-е годы велась активная геологоразведка. По предварительным оценкам, оно способно дать более миллиона тонн меди и около 150 тысяч тонн цинка.
В середине 2000-х годов крупная российская горнодобывающая компания даже получила лицензию на добычу меди, но проект так и не был реализован. Это произошло по нескольким причинам. Одна из них - дороговизна. Так, в горах с нуля нужно было создать всю инфраструктуру. Другая причина - местные жители, опасаясь экологических проблем, активно противостояли реализации проекта, и его пришлось отложить на неопределенное время.
Кстати, опасения имели под собой основания. Как рассказал Василий Черкашин, в ходе разведочных работ образовались отвалы, из которых вредные соединения, соединившись с водой, стали попадать в близлежащие реки Ахты-чай и Самур.
Заведующий кафедрой биологии и биоразнообразия Института экологии и устойчивого развития Дагестанского госуниверситета Гайирбег Абдурахманов много лет занимается проблемой месторождения Кизил-Дере. Он подтвердил, что здесь имеются большие запасы меди, есть также золото и серебро.
- Реализация столь масштабного проекта в несколько раз увеличила бы поступления в местный и республиканский бюджеты, - считает ученый. - Инвестор планировал обустроить инфраструктуру близлежащих сел, построить дороги, детские учреждения. Но из-за амбиций некоторых местных чиновников и несогласия части жителей с ним так и не смогли договориться.
Абдурахманов не отрицает, что из штолен, где проводились разведочные работы, льется вода, смешанная с рудой. Смесь попадает в реку Самур, откуда питьевую воду получают десятки населенных пунктов. Но, как полагает ученый, в случае промышленной разработки месторождения все экологические проблемы были бы решены, так как закон предъявляет жесткие требования к экологии на подобных объектах.
Халил Халилов, главный экономист фонда "Реальная политика":
- Текущая конъюнктура финансового рынка благоприятствует росту стоимости желтого драгметалла. Но в то же время срок окупаемости инвестиций в добычу золота в Дагестане составит от шести до 10 лет, и это если не возникнет проблем с местным населением и экологами. Крупные игроки на рынке если и начнут добычу драгметалла, будут настаивать на комплексной разработке лицензионных участков, то есть добыче всех видов руды, представляющих для них экономический интерес. К примеру, в Докузпаринском районе это может быть добыча золота, меди и других медно-колчеданных руд. В любом случае, пока не будут ясны уточненные запасы и лицензионные условия, крупные игроки не станут проявлять активность в горнорудной промышленности республики.
Единственное месторождение, где ведется добыча золота и серебра на Северном Кавказе, находится в Карачаево-Черкесии на месторождении меди в Урупском районе. Однако это не прямое извлечение благородных металлов, а попутная добыча из медно-колчеданных руд. Сколько золота содержится в недрах КЧР, никто не знает. Большинство залежей относятся к забалансовым - то есть извлечение признано нецелесообразным. В одной тонне медной руды Урупского месторождения содержится 2,4 грамма золота и 37 граммов серебра. В среднем в год из недр добывается вместе с рудой 450 килограммов золота и 7,7 тонны серебра. Однако при обогащении извлекается только половина содержащихся в руде благородных металлов. Остальная часть выбрасывается в отвал.
В горах Ингушетии золото еще не искали,поэтому вероятность его нахождения высока
Золото у нас в стране добывают в Восточной Сибири, На Урале, в Зауралье и ряде других мест. Давно о его поисках говорят и на Кавказе, где золото и серебро никогда не падает в цене. А мечта найти золото в родных краях захватывает многих людей. Однако золото – металл не только дорогой, но и редкий. Трудно его поймать, как птицу счастья. Все про нее слышали, но мало кому довелось увидеть.
Начнем сразу, без вступлений.
Департамент по недропользованию по СКФО ищет подрядчика, который выполнит поисковые работы на рудное золото в пределах Байкомской площади в Северной Осетии. Об этом сообщается в материалах сайта госзакупок, информирует kavkaz.rbc.ru.
Источник информирует, что, согласно закупке, исполнителю необходимо выявить объекты золото-сульфидно-кварцевых руд в минерализованных зонах, локализованных в терригенных отложениях Байкомской площади. Источник финансирования — федеральный бюджет. Начальная цена контракта — 276,1 млн рублей. Дата окончания подачи заявок — 19 марта 2021 года.
По информации на сайте АО «Росгеологии», специалисты обнаружили месторождение золота на территории Байкомской площади в Алагирском районе Северной Осетии с предварительно оцененными ресурсами в 213 тонн по категории Р3.
В то же время ТАСС сообщает, что геологоразведочные работы по поиску месторождений золото-сульфидно-кварцевых руд пройдут и в Чечне, впервые в истории региона. На них из федерального бюджета будет выделено 220 млн рублей.
Наши коллеги информируют, что АО “Чеченнефтехимпром” совместно с Роснедрами организуют выполнение геологоразведочных работ в Верхне-Аргунской площади и на Беноевско-Черногорском участке.
Взглянув на карту Северного Кавказа, в этом «золотом раскладе» легко заметить, что Республика Ингушетия лежит как раз между Северной Осетией и Чеченской Республикой. А горная гряда связывает Карачаево-Черкесию и Дагестан одним единым пластом геологических пород. Опять же в ее центре – Ингушетия. Чувствуете вероятность положительного события?
Разумеется, возникает вопрос: а нет ли здесь в горах золотой россыпи, о которой мечтают ученые и геологи, политики и бизнесмены?
Логично предположить положительный ответ и «выбить» через федеральный центр свои 200 с лишним миллионов для увеличения золотовалютного потенциала родной страны. Надо ожидать, что специалисты ответят на этот серьезный вопрос. Научно обоснуют вероятность такого варианта или невозможность «золотой лихорадки» в нашем регионе.
Между тем важно вспомнить исследование, проведенное нашими коллегами из «Российской газеты» в 2018 году (03.05.2018 №93 (7556)) в попытке ответить на вопрос, будут ли в республиках Северного Кавказа добывать золото в промышленных масштабах…
Было отмечено, что информация об обнаружении на Северном Кавказе участков, содержащих золотоносную руду, звучала и много лет назад, и позже оказалось, она не совсем соответствует действительности.
К примеру, в Северной Осетии рудные зоны, в пределах которых велись поисковые работы для обнаружения золота, известны с 1970-х годов и довольно детально изучены геологами республики на предмет месторождений полиметаллических и свинцово-цинковых руд. Золото в руде есть, но его ничтожно мало, если посмотреть на соотношении одной тонны руды на извлеченные граммы драгоценного металла.
Три года назад сообщалось о том, что «примерные оценки запасов золота в Северной Осетии и соседней Кабардино-Балкарии называли в департаменте по недропользованию Северо-Кавказского федерального округа. (..) В общей сложности можно говорить о прогнозных ресурсах в 150 тонн. Из них на Осетию приходится 20 тонн категории Р1 (предварительно оцененные), еще 30 тонн отнесены к категории Р2 (предполагаемые)».
Также специалисты давали оценку месторождению золота и в Кабардино-Балкарии – предварительные оценки в 100 тоннах драгметалла категории Р1 и Р2.
В 2017 году сообщалось, что в Дагестане обнаружены запасы золота с возможным объемом около 100 тонн. Речь шла о Куруш-Мазинском рудном поле в Докузпаринском районе.
Правда, уточнялось, что в РД к данной информации отнеслись со сдержанным оптимизмом.
Журналисты «РГ» тогда указали, что «единственное месторождение, где ведется добыча золота и серебра на Северном Кавказе, находится в Карачаево-Черкесии на месторождении меди в Урупском районе. Однако это не прямое извлечение благородных металлов, а попутная добыча из медно-колчеданных руд. Сколько золота содержится в недрах КЧР, никто не знает. Большинство залежей относятся к забалансовым – то есть извлечение признано нецелесообразным».
В упомянутые 70-е годы минувшего столетия на вопрос одного жителя Назрани специалисту, ученому из знаменитого Нефтяного института им. М.Д. Миллионщикова, есть ли золото в горах ЧИАССР, профессор ответил серьезно: «Есть, и это золото – люди. У нас в горах течет родниковая вода, она полна серебра и иных полезных элементов. Это настоящее золото для нашего здоровья. Золото там есть, но скорее как редкий гость, чем хозяин какого-то места. Золото лучше искать в Магадане, на Аляске, в Южной Африке. Хотя кто знает, может, где-то в горах прячется одна жирная золотая жила. Назовем ее удачей. Кто знает…»
Полвека прошло, подумать только…
Да, наверное, он прав. До сих пор никто точного ответа на этот вопрос не знает.
В горах Ингушетии золото еще не искали,поэтому вероятность его нахождения высока
Золото у нас в стране добывают в Восточной Сибири, На Урале, в Зауралье и ряде других мест. Давно о его поисках говорят и на Кавказе, где золото и серебро никогда не падает в цене. А мечта найти золото в родных краях захватывает многих людей. Однако золото – металл не только дорогой, но и редкий. Трудно его поймать, как птицу счастья. Все про нее слышали, но мало кому довелось увидеть.
Начнем сразу, без вступлений.
Департамент по недропользованию по СКФО ищет подрядчика, который выполнит поисковые работы на рудное золото в пределах Байкомской площади в Северной Осетии . Об этом сообщается в материалах сайта госзакупок, информирует kavkaz.rbc.ru.
Источник информирует, что, согласно закупке, исполнителю необходимо выявить объекты золото-сульфидно-кварцевых руд в минерализованных зонах, локализованных в терригенных отложениях Байкомской площади. Источник финансирования — федеральный бюджет. Начальная цена контракта — 276,1 млн рублей. Дата окончания подачи заявок — 19 марта 2021 года.
По информации на сайте АО « Росгеологии », специалисты обнаружили месторождение золота на территории Байкомской площади в Алагирском районе Северной Осетии с предварительно оцененными ресурсами в 213 тонн по категории Р3.
В то же время ТАСС сообщает, что геологоразведочные работы по поиску месторождений золото-сульфидно-кварцевых руд пройдут и в Чечне , впервые в истории региона. На них из федерального бюджета будет выделено 220 млн рублей.
Наши коллеги информируют, что АО “Чеченнефтехимпром” совместно с Роснедрами организуют выполнение геологоразведочных работ в Верхне-Аргунской площади и на Беноевско-Черногорском участке.
Взглянув на карту Северного Кавказа, в этом «золотом раскладе» легко заметить, что Республика Ингушетия лежит как раз между Северной Осетией и Чеченской Республикой . А горная гряда связывает Карачаево-Черкесию и Дагестан одним единым пластом геологических пород. Опять же в ее центре – Ингушетия . Чувствуете вероятность положительного события?
Разумеется, возникает вопрос: а нет ли здесь в горах золотой россыпи, о которой мечтают ученые и геологи, политики и бизнесмены?
Логично предположить положительный ответ и «выбить» через федеральный центр свои 200 с лишним миллионов для увеличения золотовалютного потенциала родной страны. Надо ожидать, что специалисты ответят на этот серьезный вопрос. Научно обоснуют вероятность такого варианта или невозможность «золотой лихорадки» в нашем регионе.
Между тем важно вспомнить исследование, проведенное нашими коллегами из «Российской газеты» в 2018 году (03.05.2018 №93 (7556)) в попытке ответить на вопрос, будут ли в республиках Северного Кавказа добывать золото в промышленных масштабах…
Было отмечено, что информация об обнаружении на Северном Кавказе участков, содержащих золотоносную руду, звучала и много лет назад, и позже оказалось, она не совсем соответствует действительности.
К примеру, в Северной Осетии рудные зоны, в пределах которых велись поисковые работы для обнаружения золота, известны с 1970-х годов и довольно детально изучены геологами республики на предмет месторождений полиметаллических и свинцово-цинковых руд. Золото в руде есть, но его ничтожно мало, если посмотреть на соотношении одной тонны руды на извлеченные граммы драгоценного металла.
Три года назад сообщалось о том, что «примерные оценки запасов золота в Северной Осетии и соседней Кабардино-Балкарии называли в департаменте по недропользованию Северо-Кавказского федерального округа . (..) В общей сложности можно говорить о прогнозных ресурсах в 150 тонн. Из них на Осетию приходится 20 тонн категории Р1 (предварительно оцененные), еще 30 тонн отнесены к категории Р2 (предполагаемые)».
Также специалисты давали оценку месторождению золота и в Кабардино-Балкарии – предварительные оценки в 100 тоннах драгметалла категории Р1 и Р2.
В 2017 году сообщалось, что в Дагестане обнаружены запасы золота с возможным объемом около 100 тонн. Речь шла о Куруш-Мазинском рудном поле в Докузпаринском районе .
Правда, уточнялось, что в РД к данной информации отнеслись со сдержанным оптимизмом.
Журналисты «РГ» тогда указали, что «единственное месторождение, где ведется добыча золота и серебра на Северном Кавказе, находится в Карачаево-Черкесии на месторождении меди в Урупском районе . Однако это не прямое извлечение благородных металлов, а попутная добыча из медно-колчеданных руд. Сколько золота содержится в недрах КЧР , никто не знает. Большинство залежей относятся к забалансовым – то есть извлечение признано нецелесообразным».
В упомянутые 70-е годы минувшего столетия на вопрос одного жителя Назрани специалисту, ученому из знаменитого Нефтяного института им. М.Д. Миллионщикова, есть ли золото в горах ЧИАССР, профессор ответил серьезно: «Есть, и это золото – люди. У нас в горах течет родниковая вода, она полна серебра и иных полезных элементов. Это настоящее золото для нашего здоровья. Золото там есть, но скорее как редкий гость, чем хозяин какого-то места. Золото лучше искать в Магадане , на Аляске , в Южной Африке . Хотя кто знает, может, где-то в горах прячется одна жирная золотая жила. Назовем ее удачей. Кто знает…»
Полвека прошло, подумать только…
Да, наверное, он прав. До сих пор никто точного ответа на этот вопрос не знает.
Читайте также: